Ударим автопробегом...
- Автор темы Pug
- Дата начала
==================================================================4========
ЗВЕЗДЫ ЭГЕРА. ПРАГА- БАЙРОТ- НЮРБЕРГ- ПЛЬЗЕНЬ- ХЕБ.
Часть 1.
- Георг Иоганныч, чем же все в конце концов закончилось и закончилось ли?-
на прощанье поинтересовался Шликовский писарь.
- Верно ли, что злонамеренный герцог Фридландский кознями своими хочет сдать Эльбоген и Эгер королю шведскому?
К стыду сказать мне было нечего. Полагал я, вопрос свейский еще Петром Лексеечем решен был Полтавской баталией.
Попав через день в Прагу, решил зайти я в Пражский замок и призвать к ответу магистрат.
Здесь и услышал я о странном местном обычае, которым начинались пражские беды. Обычай сей милый зовется с дефенестрацией - актом выбрасывания кого-либо из окна.
От метаний наших с раската или с осинового моста, акт сей заканчивался как минимум войной. Причем минимум чешской войны составил в одном случае 15 лет, а в другом уже в два раза больше.
Первая дефенестрация случилась аж 30 июля 1419.
Король Чехии Вацлав IV разрешил проведение в трех пражских костелах обряда святого Причастия хлебом и вином, как и требовали гуситы. Одним из них стал храм святой Девы Марии в снегах, в котором стали собираться гуситы со всей Чехии.
Не обошлось и без беспорядков на улицах Праги, особо упертые мещане были посажены в тюрьму по решению городского совета.
К ратуше направились прихожане во главе с попом Яном Желивским, с требованием освободить арестованных. Когда процессия приблизилась к зданию, в Святые дары, находившиеся в процессии, попал брошенный из окна ратуши камень.
Разъяренная сим событием толпа, ворвалась в ратушу. Пятнадцать членов горсовета были выброшены в окно. Жертвы разбивалися о мостовую и добивались толпой.
Новый городской совет назначил сам Желивский, выбор которого пришлось одобрить Вацлаву IV. Это безобразие его сильно подкосило и милостию божию король помре.
Престол же Чехии занял король Зигмунд Люксембурский, за четыре года до того подписавший смертный приговор Яну Гусу.
Вот как есть самый, у которого Кашпар Шлик потом выторговал замок Локет. Эх хорошо барин вложился.
Так и началась гуситская война на ближайшие 15 лет…
Солнышко, случайное в январе, осветило прекрасную Малу Страну.
Малая страна это район амбассад, садов и дворцов дворянских.
Вообще в старой Праге мне человеку южному неуютно, глаз недоумением ищет деревья, которых крайне мало.
Но в садах Вальдштейна, что видны на малостранской парсуне четкими линиями у подножия Града, мне как-то нерадостно.
До сих пор там давит воля сильного человека, хозяина величественного и роскошного здания в парке- герцога Фридландского, генералиссимуса императорской армии Альбрехта фон Вальдштейна, героя войны Тридцатилетней.
К ней привела, ясный тузик, очередная пражская дефенестрация. Сие метание из окон случилось в 1618 году. Помните вирши про Фердинанда? Так вот написаны они не про первого, а про второго Фердинанда.
Сей император насильственным искоренением протестантской религии в Чехии, заявил себя непреклонным приверженцем папизма. Чешское дворянство воспротивилось становлению Фердинанда королем Чехии, справедливо полагая что Габсбургам палец в рот класть не след.
23 мая 1618 года граф Генрих Матвей фон Турн, пылкая, необузданная натура, любившая смуты, так как во время смут в полном блеске проявлялись его дарования; неимоверно смелый и достаточно безрассудный, чтобы браться за начинания, перед которыми отступают трезвое благоразумие и хладнокровие - вооружённый до зубов и в сопровождении огромной толпы, появился в королевском замке, где заседали наместники Штернберг, Мартиниц, Лобковиц и Славата.
Мартиниц и Славата ругались на дворян дерзко. Это решило их участь. Наместников поволокли к окну и с высоты восьми — десяти футов выкинули в замковый ров. Их креатуру, секретаря Фабрициуса, отправили вслед за ними.
Они не погибли, поскольку приземлились в кучу навоза. Возможно там им было удобней, а горожаном покойней, но секретарь Филипп Фабрициус дернул с испуга в Вену и через три недели доложил первым о происшедшем императору Ф2.
Каких страстей он там наплел за давностью лет неясно, но императору стало очень страшно, и с того случилась Тридцатилетняя война.
Как и следовало ожидать, весь образованный мир был поражён характером этой расправы; чехи же оправдывали её как употребительный у них обычай.
Кстати писарюги всегда были опасными противниками, нельзя их недооценивать. А получил он за сомнительные навозные услуги неслабо - дворянское звание с добавкой к фамилии "von Hohenfall".
Но не он сегодня наш герой.
К тому времени Вальдштейну уже 33 года, возраст Христа и расцвет карьеры. Он капитан, командир полка в Моравии. Ему все дается дважды - двойная вера: родился протестантом, стал католиком. Дважды женат и дважды получил большое наследство. Причем если первая жена принесла только наследство, то вторая и графский титул и прямой доступ к императору.
Несомненно был храбр, честен и заботлив. В войсках, приобрел такую известность, что каждый считал за честь служить в его полку.
Чего доброму вояке еще надо? Ну, конечно же, ВОЙНЫ. Пока не надоест.
Ну тут он и развернулся. Очистил Богемию от протестантов, бил морды всем соседям, за что и произведен был генерал-майором и губернатором Моравии. Остановился, оглянулся – вокруг просто пустыня с адамантами. По дешевке скупил конфискат, благо тесть был у императора на хозяйстве. Победил венгерцев, за что возведён был в звание имперского князя и герцога Фридландского…
++++++++++++++++++++
На сем Прагу я покинул, службой обязанный проверить слухи о занятии Верхней Франконии полчищами уток коварных. Видели их, дескать, на Красном Майне у города БАЙРОТА.
В город вошли мы полусотней с севера. На пустых домах уже висели флаги победителей.
Жители город верно покинули, и я отправил казаков охранять маркграфский дворец от разграбления. Знал бы последствия сего –зарекся бы.
Шел я по пустому городу, сожалея что не взял в поход опасный друзей пламенных – Семена и Анастасью. Жителей, как и прежде, не наблюдалось, хоть и следов бегства поспешного тоже не зрел.
Со скуки заговорил с персоной каменной, на тихой улочке стоявшей.
- Не скажете ли, сударь средь улиц франконских стоящий, существует ли опасность и где бюргеры про между тут? Короче, немцы в городе есть?
- Немцы от города отступили, по домам остались лишь мирные франконцы, да немного добрых баварцев - с высоты постамента ко мне обратился поэт-романтик Ф.Шиллер (Johann Christoph Friedrich Schiller).
- А вы чем заняты сударь, что не покинули город и стоите здесь в тяжелом раздумье?
- Войной с голубями гадкими и написанием истории Тридцатилетней войны, герр негоциант.
Вот уж свезло так свезло !
Сам голубых сторонюся, а уж в здешней истории лучшего советника и не найти. Фридрих к истории подошел со всей немецкой кропотливостью, был на местах сражений и у него можно узнать терзающие меня сведения о генералиссимусе имперском…
===========================================================================
ЗВЕЗДЫ ЭГЕРА. ПРАГА- БАЙРОТ- НЮРБЕРГ- ПЛЬЗЕНЬ- ХЕБ.
Часть 1.
- Георг Иоганныч, чем же все в конце концов закончилось и закончилось ли?-
на прощанье поинтересовался Шликовский писарь.
- Верно ли, что злонамеренный герцог Фридландский кознями своими хочет сдать Эльбоген и Эгер королю шведскому?
К стыду сказать мне было нечего. Полагал я, вопрос свейский еще Петром Лексеечем решен был Полтавской баталией.
Попав через день в Прагу, решил зайти я в Пражский замок и призвать к ответу магистрат.
Здесь и услышал я о странном местном обычае, которым начинались пражские беды. Обычай сей милый зовется с дефенестрацией - актом выбрасывания кого-либо из окна.
От метаний наших с раската или с осинового моста, акт сей заканчивался как минимум войной. Причем минимум чешской войны составил в одном случае 15 лет, а в другом уже в два раза больше.
Первая дефенестрация случилась аж 30 июля 1419.
Король Чехии Вацлав IV разрешил проведение в трех пражских костелах обряда святого Причастия хлебом и вином, как и требовали гуситы. Одним из них стал храм святой Девы Марии в снегах, в котором стали собираться гуситы со всей Чехии.
Не обошлось и без беспорядков на улицах Праги, особо упертые мещане были посажены в тюрьму по решению городского совета.
К ратуше направились прихожане во главе с попом Яном Желивским, с требованием освободить арестованных. Когда процессия приблизилась к зданию, в Святые дары, находившиеся в процессии, попал брошенный из окна ратуши камень.
Разъяренная сим событием толпа, ворвалась в ратушу. Пятнадцать членов горсовета были выброшены в окно. Жертвы разбивалися о мостовую и добивались толпой.
Новый городской совет назначил сам Желивский, выбор которого пришлось одобрить Вацлаву IV. Это безобразие его сильно подкосило и милостию божию король помре.
Престол же Чехии занял король Зигмунд Люксембурский, за четыре года до того подписавший смертный приговор Яну Гусу.
Вот как есть самый, у которого Кашпар Шлик потом выторговал замок Локет. Эх хорошо барин вложился.
Так и началась гуситская война на ближайшие 15 лет…
Солнышко, случайное в январе, осветило прекрасную Малу Страну.
Малая страна это район амбассад, садов и дворцов дворянских.
Вообще в старой Праге мне человеку южному неуютно, глаз недоумением ищет деревья, которых крайне мало.
Но в садах Вальдштейна, что видны на малостранской парсуне четкими линиями у подножия Града, мне как-то нерадостно.
До сих пор там давит воля сильного человека, хозяина величественного и роскошного здания в парке- герцога Фридландского, генералиссимуса императорской армии Альбрехта фон Вальдштейна, героя войны Тридцатилетней.
К ней привела, ясный тузик, очередная пражская дефенестрация. Сие метание из окон случилось в 1618 году. Помните вирши про Фердинанда? Так вот написаны они не про первого, а про второго Фердинанда.
Сей император насильственным искоренением протестантской религии в Чехии, заявил себя непреклонным приверженцем папизма. Чешское дворянство воспротивилось становлению Фердинанда королем Чехии, справедливо полагая что Габсбургам палец в рот класть не след.
23 мая 1618 года граф Генрих Матвей фон Турн, пылкая, необузданная натура, любившая смуты, так как во время смут в полном блеске проявлялись его дарования; неимоверно смелый и достаточно безрассудный, чтобы браться за начинания, перед которыми отступают трезвое благоразумие и хладнокровие - вооружённый до зубов и в сопровождении огромной толпы, появился в королевском замке, где заседали наместники Штернберг, Мартиниц, Лобковиц и Славата.
Мартиниц и Славата ругались на дворян дерзко. Это решило их участь. Наместников поволокли к окну и с высоты восьми — десяти футов выкинули в замковый ров. Их креатуру, секретаря Фабрициуса, отправили вслед за ними.
Они не погибли, поскольку приземлились в кучу навоза. Возможно там им было удобней, а горожаном покойней, но секретарь Филипп Фабрициус дернул с испуга в Вену и через три недели доложил первым о происшедшем императору Ф2.
Каких страстей он там наплел за давностью лет неясно, но императору стало очень страшно, и с того случилась Тридцатилетняя война.
Как и следовало ожидать, весь образованный мир был поражён характером этой расправы; чехи же оправдывали её как употребительный у них обычай.
Кстати писарюги всегда были опасными противниками, нельзя их недооценивать. А получил он за сомнительные навозные услуги неслабо - дворянское звание с добавкой к фамилии "von Hohenfall".
Но не он сегодня наш герой.
К тому времени Вальдштейну уже 33 года, возраст Христа и расцвет карьеры. Он капитан, командир полка в Моравии. Ему все дается дважды - двойная вера: родился протестантом, стал католиком. Дважды женат и дважды получил большое наследство. Причем если первая жена принесла только наследство, то вторая и графский титул и прямой доступ к императору.
Несомненно был храбр, честен и заботлив. В войсках, приобрел такую известность, что каждый считал за честь служить в его полку.
Чего доброму вояке еще надо? Ну, конечно же, ВОЙНЫ. Пока не надоест.
Ну тут он и развернулся. Очистил Богемию от протестантов, бил морды всем соседям, за что и произведен был генерал-майором и губернатором Моравии. Остановился, оглянулся – вокруг просто пустыня с адамантами. По дешевке скупил конфискат, благо тесть был у императора на хозяйстве. Победил венгерцев, за что возведён был в звание имперского князя и герцога Фридландского…
++++++++++++++++++++
На сем Прагу я покинул, службой обязанный проверить слухи о занятии Верхней Франконии полчищами уток коварных. Видели их, дескать, на Красном Майне у города БАЙРОТА.
В город вошли мы полусотней с севера. На пустых домах уже висели флаги победителей.
Жители город верно покинули, и я отправил казаков охранять маркграфский дворец от разграбления. Знал бы последствия сего –зарекся бы.
Шел я по пустому городу, сожалея что не взял в поход опасный друзей пламенных – Семена и Анастасью. Жителей, как и прежде, не наблюдалось, хоть и следов бегства поспешного тоже не зрел.
Со скуки заговорил с персоной каменной, на тихой улочке стоявшей.
- Не скажете ли, сударь средь улиц франконских стоящий, существует ли опасность и где бюргеры про между тут? Короче, немцы в городе есть?
- Немцы от города отступили, по домам остались лишь мирные франконцы, да немного добрых баварцев - с высоты постамента ко мне обратился поэт-романтик Ф.Шиллер (Johann Christoph Friedrich Schiller).
- А вы чем заняты сударь, что не покинули город и стоите здесь в тяжелом раздумье?
- Войной с голубями гадкими и написанием истории Тридцатилетней войны, герр негоциант.
Вот уж свезло так свезло !
Сам голубых сторонюся, а уж в здешней истории лучшего советника и не найти. Фридрих к истории подошел со всей немецкой кропотливостью, был на местах сражений и у него можно узнать терзающие меня сведения о генералиссимусе имперском…
===========================================================================
М
Марго
Гость
Замечательный коментарий, Саш. :good:
Мне понравилось в Праге, а сейчас словно ещё раз там побывала.
Мне понравилось в Праге, а сейчас словно ещё раз там побывала.
Марин, Прага у меня единственный город в котором не возникает желание сесть в автомобиль. Везде, во всех империях залазил колесами в самые развалины. На вершину Олимпа на машине забирался, а здесь ноги стерты по самое немогу, глинтвейн уже из ушей льется и все равно еще чего нибудь бы за уголком увидеть.
Последнее редактирование:
М
Марго
Гость
:lol::good:
===============================================================5===========
ЗВЕЗДЫ ЭГЕРА. ПРАГА- БАЙРОТ- НЮРБЕРГ- ПЛЬЗЕНЬ- ХЕБ.
Часть 2.
INVITA INVIDIA !-- Вопреки зависти!
... сожрав бензина на очередную тысячу крон, Сема довольно урчал, изредка смахивая хвостовым дворником зазевавшуюся белую муху.
Таська, задрав ноги на панель, изучала пластиковую карту, оставшуюся у нее после оплаты на заправке.
Все было слишком хорошо, для того чтобы быть хорошо.
За окном серьезно подмораживало, и похоже подруга прикидывала как остаток кредита перевести в ту лохматую белую шубку, около которой она провела последние полсуток в Карлсбаде.
- Как она хороша, - с придыханием наконец выдохнула блондинка, – Купи же мне ее милый, я в ней греться буду.
- И мне холодильник купи - заржал бесцеремонный Сема.
- Зачем он тебе?
- Я в нем тоже греться буду.
За окном елки кутались в 15-ти градусный мороз.
Дорога, наконец, стала шире и через полчаса мы уже проскочили мимо Градчан. Таська лениво попробовала загнать нас в Пражский Град, но Сема привычно проскочил мимо замка и ухнул в Пражский тоннель, выскочив уже на мосту через Влтаву.
Распугивая редкие трамваи и чаек, мы проскочили по набережной вправо к мосту ЛЕГИИ, где и устроились на углу пить кофе в любимом кафе СЛАВИЯ.
Блондинка получила в битве с баварской парой лучший столик у окна, за что и потребовала контрибуцией местный специалитет - кофе Славия с абсентом.
Мне она благородно заказала алжирский кофе с яичным ликером.
Сдвинутые баварцы не обиделись, и даже зааплодировали когда внесли кофе:
- Монблан. Белая гора !!!
БЕЛАЯ ГОРА. Это здесь недалеко.
8 ноября 1620 года на Белой Горе начали окапываться чешские повстанцы, когда на них двинулись соединённые баварско-императорские войска… Разгром был полнейший. Четыре тысячи чехов погибло в сражении. Войска императора потеряли всего несколько сот человек.
Все это происходило менее часа, но Габсбурги заняли престол на ближайшие триста лет.
Победа при Белой Горе сделала Фердинанда II господином всех его владений.
20 февраля 1621 года он велел схватить главных участников. Судебное разбирательство закончилось приговором, по которому все обвиняемые 45 человек были наказаны потерею имущества, а 27 из них приговорены к смертной казни.
На эшафоте, воздвигнутом перед ратушей Старого города 31 июня 1621 года от руки палача Яна Мыдларжа погибли 27 чешских панов, а на следующий день другие участники подверглись наказанию батогами и тюремным заключением.
Головы двенадцати виднейших панов, рука графа Шлика и язык доктора Яна Есенского были выставлены затем на мостовой башне Старого города.
Снова знакомые нам Шлики в гуще событий и на острие топора. Тянет их туда как магнитом, да пока только один Кашпар Шлик выходил с хорошей прибылью.
Только через десять лет 11 ноября 1631 года граф Турн, известный зачинщик чешского восстания, вернулся победителем туда, где некогда совершил своё преступление и был так сурово осуждён. По тему же Карлову мосту, на котором головы его приверженцев, вздетые на копья, являли ему страшную картину ожидавшей его участи, совершил он теперь торжественный въезд в Прагу, и первым приказом его было — удалить эти эмблемы изуверства.
Вальдштейн не принимал непосредственного участия в битве у Белой Горы, да и в дальнейшем не громил по мере сил чешских протестантов. Но не поживиться на этом было выше его сил. И весьма преуспел в этом.
К моменту входа графа Турна в Прагу, герцог жил там частным лицом, отставленный императором Ф2 от своей стотысячной армии кознями курфюрста Баварского.
Шесть ворот вели к дворцу, в котором он жил в Праге. Около ста домов было разрушено, чтобы очистить место для двора его замка.
Представители знатнейших родов добивались чести служить ему. Императорские камергеры возвращали свой золотой ключ, чтобы исполнять те же обязанности при Вальдштейне.
Он держал шестьдесят пажей, обученных лучшими наставниками; его прихожую всегда охраняли пятьдесят телохранителей. Его обычная трапеза состояла не меньше чем из ста блюд и домоправитель его был важный сановник.
Шесть баронов и столько же рыцарей состояли неизменно при его особе для исполнения малейшего его желания. Двенадцать патрулей совершали обход вокруг его дворца, чтобы везде царила мёртвая тишина.
Безмолвие, окружавшее его, сквозило и в его обращении. Мрачный, замкнутый, непроницаемый, он гораздо более скупился на слова, чем на подарки, и то немногое, что он говорил, изрекалось пренеприятным тоном.
Он никогда не смеялся, и соблазны чувственности были неизвестны его ледяной крови. Всегда занятый, всегда поглощённый обширными замыслами, он отказался от всяких пустых развлечений, на которые мы расточаем драгоценную жизнь.
Он был высок и худощав, лицо у него было желтоватое, волосы короткие, с рыжеватым отливом, глаза маленькие, но сверкающие.
Страшная, тягостная сосредоточенность выражалась на его челе, и лишь расточительная щедрость удерживала трепещущую толпу челяди на его службе.
В этой напускной безвестности тихо, но не бездеятельно дожидался генералиссимус императорской армии Альбрехт фон Вальдштейн решительного часа и близкого момента мести, когда…
- Нюрнберг, я хочу в Нюрнберг - завопила наша изящная дама, с ужасом наблюдая, как баварская пара уничтожает толстый панированный свиной шницель, затерянный в охапке картофеля фри под слоем красного кетчупа.
- Бррр , фастфудство какое…
- Я им там отомщу, я обьем все их колбаски. Я разворошу им всю тушенную капусту.
- Я даже кнодель им покусаю!
Сема выволок бушующую Таську на улицу.
Дама похоже сильно проголодалась. Мы прошли Дневным Дозором мимо культового ЧЕРНОГО ОРЛА забираясь все выше в Малую Страну, оставляя справа необъятные владения герцога Фридландского .
Тихая лавчонка малостранского антиквара была наполнена запахом старой бумаги, вперемешку с запахом истории . Я потерял минут сорок в развалах , тем не менее вознагражден был тремя чудными литографиями:
– неплохим пасторальным видом,
- портретом ярого противника Альбрехта фон Вальдштейна - Христиана IV короля датского ( CHRISTIANIV, konig von Danеmark) ,
- отпечатанным в Нюрнберге портретом прелестной девицы по имени Юлия ( Julia Gonzaga ).
К последней тут же начала ревновать наша неугомонная особа.
Ужинать устроились неподалеку в симпатичном ресторанчике на Малостранской.
Гуляш в хлебе был выше всех похвал.
За десертом решено было идти на Нюрнберг для соединения с имперскими войсками, осаждающими шведского короля ГУСТАВА-АДОЛЬФА.
Сема запасливо сунул в карман недоеденные кнедлики, а Анастасия долго примеряла шляпки на рыцарском оружейном складе.
Крупными хлопьями Прагу накрыла снежная метель. Стражники у дворца лепили снеговиков, мещане дрожа разбредались по домам, и, наконец, над Карловым мостом сгустилась непроглядная темень.
Вновь нам нужно было идти в эту черноту на Запад, рассчитывая в ночи быть на баварской границе. Сразу за пригородами Праги метель усилилась, дорога покрылась трехдюймовым слоем снега и наступила черная средневековая ночь, лишь изредка подсвечиваемая огнями имперских городов и пламенем недалеких пожарищ…
========================================================================
ЗВЕЗДЫ ЭГЕРА. ПРАГА- БАЙРОТ- НЮРБЕРГ- ПЛЬЗЕНЬ- ХЕБ.
Часть 2.
INVITA INVIDIA !-- Вопреки зависти!
... сожрав бензина на очередную тысячу крон, Сема довольно урчал, изредка смахивая хвостовым дворником зазевавшуюся белую муху.
Таська, задрав ноги на панель, изучала пластиковую карту, оставшуюся у нее после оплаты на заправке.
Все было слишком хорошо, для того чтобы быть хорошо.
За окном серьезно подмораживало, и похоже подруга прикидывала как остаток кредита перевести в ту лохматую белую шубку, около которой она провела последние полсуток в Карлсбаде.
- Как она хороша, - с придыханием наконец выдохнула блондинка, – Купи же мне ее милый, я в ней греться буду.
- И мне холодильник купи - заржал бесцеремонный Сема.
- Зачем он тебе?
- Я в нем тоже греться буду.
За окном елки кутались в 15-ти градусный мороз.
Дорога, наконец, стала шире и через полчаса мы уже проскочили мимо Градчан. Таська лениво попробовала загнать нас в Пражский Град, но Сема привычно проскочил мимо замка и ухнул в Пражский тоннель, выскочив уже на мосту через Влтаву.
Распугивая редкие трамваи и чаек, мы проскочили по набережной вправо к мосту ЛЕГИИ, где и устроились на углу пить кофе в любимом кафе СЛАВИЯ.
Блондинка получила в битве с баварской парой лучший столик у окна, за что и потребовала контрибуцией местный специалитет - кофе Славия с абсентом.
Мне она благородно заказала алжирский кофе с яичным ликером.
Сдвинутые баварцы не обиделись, и даже зааплодировали когда внесли кофе:
- Монблан. Белая гора !!!
БЕЛАЯ ГОРА. Это здесь недалеко.
8 ноября 1620 года на Белой Горе начали окапываться чешские повстанцы, когда на них двинулись соединённые баварско-императорские войска… Разгром был полнейший. Четыре тысячи чехов погибло в сражении. Войска императора потеряли всего несколько сот человек.
Все это происходило менее часа, но Габсбурги заняли престол на ближайшие триста лет.
Победа при Белой Горе сделала Фердинанда II господином всех его владений.
20 февраля 1621 года он велел схватить главных участников. Судебное разбирательство закончилось приговором, по которому все обвиняемые 45 человек были наказаны потерею имущества, а 27 из них приговорены к смертной казни.
На эшафоте, воздвигнутом перед ратушей Старого города 31 июня 1621 года от руки палача Яна Мыдларжа погибли 27 чешских панов, а на следующий день другие участники подверглись наказанию батогами и тюремным заключением.
Головы двенадцати виднейших панов, рука графа Шлика и язык доктора Яна Есенского были выставлены затем на мостовой башне Старого города.
Снова знакомые нам Шлики в гуще событий и на острие топора. Тянет их туда как магнитом, да пока только один Кашпар Шлик выходил с хорошей прибылью.
Только через десять лет 11 ноября 1631 года граф Турн, известный зачинщик чешского восстания, вернулся победителем туда, где некогда совершил своё преступление и был так сурово осуждён. По тему же Карлову мосту, на котором головы его приверженцев, вздетые на копья, являли ему страшную картину ожидавшей его участи, совершил он теперь торжественный въезд в Прагу, и первым приказом его было — удалить эти эмблемы изуверства.
Вальдштейн не принимал непосредственного участия в битве у Белой Горы, да и в дальнейшем не громил по мере сил чешских протестантов. Но не поживиться на этом было выше его сил. И весьма преуспел в этом.
К моменту входа графа Турна в Прагу, герцог жил там частным лицом, отставленный императором Ф2 от своей стотысячной армии кознями курфюрста Баварского.
Шесть ворот вели к дворцу, в котором он жил в Праге. Около ста домов было разрушено, чтобы очистить место для двора его замка.
Представители знатнейших родов добивались чести служить ему. Императорские камергеры возвращали свой золотой ключ, чтобы исполнять те же обязанности при Вальдштейне.
Он держал шестьдесят пажей, обученных лучшими наставниками; его прихожую всегда охраняли пятьдесят телохранителей. Его обычная трапеза состояла не меньше чем из ста блюд и домоправитель его был важный сановник.
Шесть баронов и столько же рыцарей состояли неизменно при его особе для исполнения малейшего его желания. Двенадцать патрулей совершали обход вокруг его дворца, чтобы везде царила мёртвая тишина.
Безмолвие, окружавшее его, сквозило и в его обращении. Мрачный, замкнутый, непроницаемый, он гораздо более скупился на слова, чем на подарки, и то немногое, что он говорил, изрекалось пренеприятным тоном.
Он никогда не смеялся, и соблазны чувственности были неизвестны его ледяной крови. Всегда занятый, всегда поглощённый обширными замыслами, он отказался от всяких пустых развлечений, на которые мы расточаем драгоценную жизнь.
Он был высок и худощав, лицо у него было желтоватое, волосы короткие, с рыжеватым отливом, глаза маленькие, но сверкающие.
Страшная, тягостная сосредоточенность выражалась на его челе, и лишь расточительная щедрость удерживала трепещущую толпу челяди на его службе.
В этой напускной безвестности тихо, но не бездеятельно дожидался генералиссимус императорской армии Альбрехт фон Вальдштейн решительного часа и близкого момента мести, когда…
- Нюрнберг, я хочу в Нюрнберг - завопила наша изящная дама, с ужасом наблюдая, как баварская пара уничтожает толстый панированный свиной шницель, затерянный в охапке картофеля фри под слоем красного кетчупа.
- Бррр , фастфудство какое…
- Я им там отомщу, я обьем все их колбаски. Я разворошу им всю тушенную капусту.
- Я даже кнодель им покусаю!
Сема выволок бушующую Таську на улицу.
Дама похоже сильно проголодалась. Мы прошли Дневным Дозором мимо культового ЧЕРНОГО ОРЛА забираясь все выше в Малую Страну, оставляя справа необъятные владения герцога Фридландского .
Тихая лавчонка малостранского антиквара была наполнена запахом старой бумаги, вперемешку с запахом истории . Я потерял минут сорок в развалах , тем не менее вознагражден был тремя чудными литографиями:
– неплохим пасторальным видом,
- портретом ярого противника Альбрехта фон Вальдштейна - Христиана IV короля датского ( CHRISTIANIV, konig von Danеmark) ,
- отпечатанным в Нюрнберге портретом прелестной девицы по имени Юлия ( Julia Gonzaga ).
К последней тут же начала ревновать наша неугомонная особа.
Ужинать устроились неподалеку в симпатичном ресторанчике на Малостранской.
Гуляш в хлебе был выше всех похвал.
За десертом решено было идти на Нюрнберг для соединения с имперскими войсками, осаждающими шведского короля ГУСТАВА-АДОЛЬФА.
Сема запасливо сунул в карман недоеденные кнедлики, а Анастасия долго примеряла шляпки на рыцарском оружейном складе.
Крупными хлопьями Прагу накрыла снежная метель. Стражники у дворца лепили снеговиков, мещане дрожа разбредались по домам, и, наконец, над Карловым мостом сгустилась непроглядная темень.
Вновь нам нужно было идти в эту черноту на Запад, рассчитывая в ночи быть на баварской границе. Сразу за пригородами Праги метель усилилась, дорога покрылась трехдюймовым слоем снега и наступила черная средневековая ночь, лишь изредка подсвечиваемая огнями имперских городов и пламенем недалеких пожарищ…
========================================================================
Последнее редактирование:
М
Марго
Гость
:good: :lol:
История путешествий PUGа в компании друзей шествует по планете.
Из братской южной страны пишет поэт еврейского народа Ночка:
Море истории, море фантазии,
Сема и Таська, Мопс, литографии -
Форум захвачен, бьется в экстазе,
Ждем продолжения, зрим фотографии.
Немцы и чехи, войны и казни.
Тут вам пир духа и пир кулинарный.
Новое в рубрике "Пупп" - это праздник,
Яркий, живой, увлекательный, разный.
Pug говорит. Тишиною объятый,
внемлет народ его слогу и виденью.
Жаль только, тема чуть узковата.
Вот бы еще про Париж и про Индию...
Из братской южной страны пишет поэт еврейского народа Ночка:
Море истории, море фантазии,
Сема и Таська, Мопс, литографии -
Форум захвачен, бьется в экстазе,
Ждем продолжения, зрим фотографии.
Немцы и чехи, войны и казни.
Тут вам пир духа и пир кулинарный.
Новое в рубрике "Пупп" - это праздник,
Яркий, живой, увлекательный, разный.
Pug говорит. Тишиною объятый,
внемлет народ его слогу и виденью.
Жаль только, тема чуть узковата.
Вот бы еще про Париж и про Индию...
М
Марго
Гость
Слава нашла своего героя! :good:
Саш, ну мы ж тебе уже неоднократно говорили - "ПИШИ" !!!
====================================================================6===
ЭЛЕГИЯ О ЮЛИИ ПРЕКРАСНОЙ.
« Если б я увидел её живой, я бы сжег её »
папа Пий V.
… В дороге Сема скандалил и требовал предоставить ему одну хотя бы одну полумадам для протирки стекол.
Таська, всегда нервически воспринимающая свое неопределенное семейное положение, взвилась с полоборота.
- Какая я тебе полумадам? Вот еще, буду я тебе окна мыть пентюх голубенький…
- Не кричи, это ткань такая, мягенькая как ты, полумадам называется. Окна совсем запачкались.
- Не полумадам, а мадаполам. Чукча ты французкая…
- У тебя же есть бумага, протри хотя бы ей.
Сема в замешательстве открыл конверт, и оттуда веером выпали литографии, о которых мы уже подзабыли.
Сверху лежал портрет удивительной девушки - Юлии Гонзага.
Не перестаю удивляться повороту судьбы, приведшиму меня в эту антикварную лавку рядом с памятником императору Карлу VI.
Предыдущий из Карлов - КАРЛ V, старший брат императора Фердинанда I , подавившего восстание чешской знати в 1547 году, звался без затей:
«Избранный император христианского мира и римский, присно Август, а также католический король Германии, Испаний
и всех королевств, относящихся к нашим Кастильской и Арагонской коронам, а также Балеарских островов, Канарских островов и Индий.
Антиподов Нового Света, суши в Море-Океане, Проливов Антарктического Полюса и многих других островов, как крайнего Востока, так и Запада и прочая.
Эрцгерцог Австрии, герцог Бургундии, Брабанта, Лимбурга, Люксембурга, Гельдерна и прочая;
граф Фландрии, Артуа и Бургундии, пфальцграф Хеннегау, Голландии, Зеландии, Намюра, Руссильона, Серданьи, Цютфена, маркграф Ористании и Готциании, государь Каталонии и многих других королевств в Европе, а также в Азии и Африке господин и прочая».
Титулов и славных дел у этого монарха хоть отбавляй, но давайте сейчас поговорим о нем и той прелестной особе, которая глядит на нас со старой и потрепаной литогравюры.
• Джулия Гонзага Колонна, графиня Фонди и герцогиня Траетто
Юлия родилась в 1513 году в знатной семье. Бабушка ее Антония дель Бальцо возводила свой род к царю-волхву Балтазару и имела в гербе Вифлеемскую звезду.
В августе 1526, когда Юле было 14 лет, ее выдали замуж за графа Веспасиано Колонна, графа Фонди и герцога Траетто.
Веспасиано был на 33 года старше ее и отличался плохим здоровьем, в боях потерял руку и ходили слухи, что до постели у них дело так и не дошло, что конечно не могло не огорчать юную особу.
Муж чаще воевал, чем сидел дома, был верен императору Карлу V, что было тогда немодно, во врагах имел папу римского.
Ну, понятно, такой образ жизни до добра не доводит и однажды весной 1528 его привезли домой смертельно раненым, а на следующий день он скончался, оставив Джулию вдовой после 3 лет брака.
На прощанье почившивший супруг оставил завещание с миной замедленного действия – Джулия не могла вступить в повторный брак, в противном случае все отходило его дочери Изабелле. Ей было столько же сколько и мачехе – 17 лет.
Две незамужние семнадцатилетние девушки с колоссальным состоянием — Джулия и Изабелла, незамедлительно привлекли внимание.
Претенденты ходили табунами под окнами замка, потоптав грядки с геранью и оборвав всю бугенвиллию.
Осада продолжалась так долго, что местный аббат, Наполеоне Орсини, прибыл с крупным отрядом и разогнал всех женихов нафиг, заняв для верности замок и приватизировав заодно обеих дам.
Император Карл V, которому Наполеоне был врагом, решил послать им в помощь Луиджи Гонзага – брата Юлии.
Скучающая дочка Изабелла была так очарована спасителем, братом своей мачехи, что позабыла про остальных женихов. Луиджи и Изабелла тайно обвенчались.
Я вас еще не запутал, кто кому теперь кем приходится?
В декабре 1531г. прибыл нарочный с печальной новостью о том, что при вступлении в город Виковаро её брат Луиджи был ранен в левое плечо из аркебузы и на следующий день умер.
Пока Изабелла рыдает над новорожденным сыном, Джулия превращает свой дворец в Фонди в культурный центр, привлекая внимания многих своей деятельностью, но я думаю больше красотой.
Её секретарем был поэт Гандольфо Поррино, в кружок входили Виттория Колонна – муза Микельанжело Буонаротти, Маркантонио Фламинио, Витторе Соранцо, Франческо Мария Мольца, Франческо Берни, художник Себастьяно дель Пьомбо (который выполнил её портрет), Пьер Паоло Верджерио, Пьетро Карналески.
Юлия больше замуж не выходила, но часто у нее в покоях видели кардинала Ипполито Медичи. Влюбленный кардинал заказал портрет Юлии Гонзаго самому Тициану.
Не правда ли, наша литогравюрка гораздо прелестней?
Вы еще не заскучали? Вам чего-то не хватает?
Ну конечно, рыцарей, кардиналов, поэтов и художников уже довольно, хочется пиратов и султанов, теплого моря и полной обнаженки.
ЭЛЕГИЯ О ЮЛИИ ПРЕКРАСНОЙ.
« Если б я увидел её живой, я бы сжег её »
папа Пий V.
… В дороге Сема скандалил и требовал предоставить ему одну хотя бы одну полумадам для протирки стекол.
Таська, всегда нервически воспринимающая свое неопределенное семейное положение, взвилась с полоборота.
- Какая я тебе полумадам? Вот еще, буду я тебе окна мыть пентюх голубенький…
- Не кричи, это ткань такая, мягенькая как ты, полумадам называется. Окна совсем запачкались.
- Не полумадам, а мадаполам. Чукча ты французкая…
- У тебя же есть бумага, протри хотя бы ей.
Сема в замешательстве открыл конверт, и оттуда веером выпали литографии, о которых мы уже подзабыли.
Сверху лежал портрет удивительной девушки - Юлии Гонзага.
Не перестаю удивляться повороту судьбы, приведшиму меня в эту антикварную лавку рядом с памятником императору Карлу VI.
Предыдущий из Карлов - КАРЛ V, старший брат императора Фердинанда I , подавившего восстание чешской знати в 1547 году, звался без затей:
«Избранный император христианского мира и римский, присно Август, а также католический король Германии, Испаний
и всех королевств, относящихся к нашим Кастильской и Арагонской коронам, а также Балеарских островов, Канарских островов и Индий.
Антиподов Нового Света, суши в Море-Океане, Проливов Антарктического Полюса и многих других островов, как крайнего Востока, так и Запада и прочая.
Эрцгерцог Австрии, герцог Бургундии, Брабанта, Лимбурга, Люксембурга, Гельдерна и прочая;
граф Фландрии, Артуа и Бургундии, пфальцграф Хеннегау, Голландии, Зеландии, Намюра, Руссильона, Серданьи, Цютфена, маркграф Ористании и Готциании, государь Каталонии и многих других королевств в Европе, а также в Азии и Африке господин и прочая».
Титулов и славных дел у этого монарха хоть отбавляй, но давайте сейчас поговорим о нем и той прелестной особе, которая глядит на нас со старой и потрепаной литогравюры.
• Джулия Гонзага Колонна, графиня Фонди и герцогиня Траетто
Юлия родилась в 1513 году в знатной семье. Бабушка ее Антония дель Бальцо возводила свой род к царю-волхву Балтазару и имела в гербе Вифлеемскую звезду.
В августе 1526, когда Юле было 14 лет, ее выдали замуж за графа Веспасиано Колонна, графа Фонди и герцога Траетто.
Веспасиано был на 33 года старше ее и отличался плохим здоровьем, в боях потерял руку и ходили слухи, что до постели у них дело так и не дошло, что конечно не могло не огорчать юную особу.
Муж чаще воевал, чем сидел дома, был верен императору Карлу V, что было тогда немодно, во врагах имел папу римского.
Ну, понятно, такой образ жизни до добра не доводит и однажды весной 1528 его привезли домой смертельно раненым, а на следующий день он скончался, оставив Джулию вдовой после 3 лет брака.
На прощанье почившивший супруг оставил завещание с миной замедленного действия – Джулия не могла вступить в повторный брак, в противном случае все отходило его дочери Изабелле. Ей было столько же сколько и мачехе – 17 лет.
Две незамужние семнадцатилетние девушки с колоссальным состоянием — Джулия и Изабелла, незамедлительно привлекли внимание.
Претенденты ходили табунами под окнами замка, потоптав грядки с геранью и оборвав всю бугенвиллию.
Осада продолжалась так долго, что местный аббат, Наполеоне Орсини, прибыл с крупным отрядом и разогнал всех женихов нафиг, заняв для верности замок и приватизировав заодно обеих дам.
Император Карл V, которому Наполеоне был врагом, решил послать им в помощь Луиджи Гонзага – брата Юлии.
Скучающая дочка Изабелла была так очарована спасителем, братом своей мачехи, что позабыла про остальных женихов. Луиджи и Изабелла тайно обвенчались.
Я вас еще не запутал, кто кому теперь кем приходится?
В декабре 1531г. прибыл нарочный с печальной новостью о том, что при вступлении в город Виковаро её брат Луиджи был ранен в левое плечо из аркебузы и на следующий день умер.
Пока Изабелла рыдает над новорожденным сыном, Джулия превращает свой дворец в Фонди в культурный центр, привлекая внимания многих своей деятельностью, но я думаю больше красотой.
Её секретарем был поэт Гандольфо Поррино, в кружок входили Виттория Колонна – муза Микельанжело Буонаротти, Маркантонио Фламинио, Витторе Соранцо, Франческо Мария Мольца, Франческо Берни, художник Себастьяно дель Пьомбо (который выполнил её портрет), Пьер Паоло Верджерио, Пьетро Карналески.
Юлия больше замуж не выходила, но часто у нее в покоях видели кардинала Ипполито Медичи. Влюбленный кардинал заказал портрет Юлии Гонзаго самому Тициану.
Не правда ли, наша литогравюрка гораздо прелестней?
Вы еще не заскучали? Вам чего-то не хватает?
Ну конечно, рыцарей, кардиналов, поэтов и художников уже довольно, хочется пиратов и султанов, теплого моря и полной обнаженки.
ЮЛИЯ И СУЛТАН.
В июле 1534 года пират Хайр-ад-Дин Барбаросса без объявления войны, как любой из Барбаросс, начал свой рейд с флотом из 48 судов и 2 тысячами человек.
Он атаковал Мессину и сжег несколько кораблей, затем, пройдя берегом Калабрии, он внезапно напал на Реджио и забрал корабли и пленных. Затем он сжег Сан Лучидо, взяв 800 пленных и порешив большинство обывателей.
Затем корсары прибыли в Четраро де Монаки, который они предали огню. Заодно сожгли 7 кораблей, захватив при этом множество женщин, до коих охочи были.
Пиратские корабли прошли ввиду Неаполя, весьма испугав жителей. Затем этот новый Атилла прибыл в рыбацкую деревушку в 8 милях от Фонди, где он пленил и убил большинство жителей.
Здесь он нашел иуду, который показал ему дорогу через лес, и мощным броском пираты к рассвету добрались до замка Юлии.
В ночь с 8 на 9 августа жители Фонди спокойно спали, никто не знал о близости пиратов. Мосты были опущены, когда Барбаросса и его люди вошли в город. Они не встретили сопротивления — подеста не имел мужества сопротивляться и скрылся.
Корсары направились прямо ко дворцу, и тут обнаружили, что Юлия сбежала из под носа. За дело взялись мародеры, на улицах вспыхнули пожары.
Юлия же, разбуженная в ночи преданным слугой, когда враги были уже во дворце, бежала обнаженная через окно к секретному разводному мосту.
По темному проходу она пробралась в дворик, где стояла лошадь, и со своим спутником выбрались наружу.
Густым лесом нагая двадцатилетняя девушка на белом коне, сопровождаемая лишь бегущим слугой, скакала в предрассветной тиши к своему замку в семи километрах на холме.
Июльский теплый рассвет, нагая девушка на белом коне на фоне замка…
Конечно же новости о её приключениях начали курсировать в итальянских СМИ в доброй дюжине фантастических вариаций и этому событию был посвящен ряд выдающихся поэтических произведений.
Одна из легенд гласила легенд, что пират Хайр-ад-Дин желал похитить Юлию, чтобы доставить в подарок султану Сулейману II.
Поскольку ТВ еще не изобрели, то местный скульптор выдал на сюжет дня скульптурную композицию:
«Джулия Гонзага, краса Италии, верхом на лошади скачущая по горам со своими наперсницами».
А еще потом в горах обнаружили тело слуги, сопровождавшего Юлию и видевшего её в обнаженном виде. Нескромный взгляд иногда убивает.
Обеспокоенный кардинал Ипполито усилил фортификации Фонди, добавил людей. Только после этого он отдал ключи от замка Юлии.
Тем временем пират Хайраддин решил напасть на Тунис и отсидеться зимой на теплом курорте. Хассан, правитель Туниса, просил о помощи императора Карла V.
Начались приготовления к экспедиции, к которой примкнуло множество юных вельмож, в пылких сердцах которых оскорбление Джулии пробудило несказанный энтузиазм. В начале июня император с большим войском и армадой более чем из 300 судов отплыл в Африку.
Первая атака пришлась на Ла-Гулетту по башням-близнецам, которые охраняли тунисский канал и вход в озеро эль-Тунис.
В былое время путешествуя по мединам и риббатам Туниса, я обогнул это большое озеро, на берегу которого находятся и сама столица Тунис, и старый разрушенный Карфаген, и резиденция нынешнего президента Бен-Али,
да дарует ему Аллах долгие годы в память о мудром учителе хаббибе Бургиба.
Стоял и на тонком перешейке у канала, с одной стороны которого плещется озеро эль-Тунис, а с другой морской залив с огромными океанскими судами и белыми квадратиками Сиди-бу-Саида, купающегося в солнечном июньском мареве на поросшей желтыми цветущими кактусами невысокой горе.
Именно здесь на этой полоске земли вступились за честь девушки Юлии италийские дворяне под командованием Карла Пятого…
Император вернулся из Туниса и триумфально вошел в Неаполь 25 ноября 1535 года. Его встречали прекрасные дамы — Диана ди Кардона, Говелла Косчия, Корнелия Геннара, Лукреция Скальоне. Но его величество, по выражению современников, оставался холоден как трамонтана.
Но увидеть знаменитую графиню Фонди, из-за которой ему пришлось воевать Африку, император захотел . Скучающая Изабелла, решила сопровождать Юлию. В середине декабря обе дамы прибыли в Неаполь, где были приняты с большой честью…
Опять в ее неаполитанском дворце стали собирались поэты, музыканты, философы с сильной пропорцией религиозных мыслителей.
Что же касается рыжебородого пирата Хайр-ад-Дина, то скопив несметные богатства, он прожил последние годы в Стамбуле. Умер Барбаросса в своем дворце над Босфором и был похоронен в воздвигнутой им мечети. В течение длительного времени каждый турецкий корабль, выходивший из бухты Золотой Рог, отдавал салют перед его мавзолеем, а команда возносила молитвы в честь величайшего турецкого мореплавателя и могущественного пирата.
Да упокоит Аллах его огненную душу в саду с прекрасными гуриями, в которых он знал толк при жизни…
К сожалению, Юлия начала терять близких друзей.
Отравлен был кардинал Иполитто. В июле он даже успел сделать ей предложение, которое она приняла, но его смерть положила конец этим планам…
В Италию начала проникать инквизиция и на кружок вольнодумцев вокруг Юлии обрушились репрессии. Она не стала протестанткой, но самой ересью стало появление в папской Италии идей Реформации. Связи её с «еретиками», как и Виттории Колонны, были были подозрительно тесными.
Всё это привлекло к ней внимание инквизиции. Лишь бесконечная смена пап римских позволило ей остаться пока неприкосновенной.
Уже после её смерти изучение её переписки с Пьетро Карнесекки в итоге стали поводом обвинения его в ереси и сожжению на костре в 1567. Многие сами уничтожали ее портреты и переписку с ней.
Почувствовав приближение смерти, Джулия выразила желание быть похороненной в церкви монастыря Сан Франческо делле Моначе. Скончалась она 19 апреля 1566 года в возрасте 53 лет. Поэты писали элегии на её смерть.
А папа римский Пий V - зануда и суровый инквизитор, по прочтению ее бумаг сказал: «Если б я увидел её живой, я бы сжег её»…
++++
… на добрый десяток километров воцарилось молчание. Яркая и бурная жизнь неаполитанской девушки Юлии Гонзаго, полная страстей, предательств, погонь и отблеска недалеких костров инквизиции стояла перед нами. Поверить трудно, что уж минуло с тех пор почти пятьсот лет.
Кто сейчас помнит тех суровых турецких пиратов и блистательных юношей, вступившихся за честь дамы на песках Карфагена? Кто сейчас, кроме нас с вами, вспомнит прекрасную Юлию?
За окнами вместо берберийского синего моря в белых барашках, тянулись заснеженные баварские поля, перебиваемые еловыми перелесками.
- А правда ли, что восхитительная месса фра Бернардо Очино, могла исторгнуть слезы из камня? – задумчиво промурлыкала Анастасия, сморкаясь в занавеску из мадаполама.
- Замуж, дура. Срочно замуж !!! – завопил жестокосердечный Семен и добавил скорость.
Пейзаж за окном начал сливаться в сплошную черно-белую полосу.
Шел второй час нашего похода на Нюрнберг.
Империя по-прежнему была под ударом…
=======================================================================
В июле 1534 года пират Хайр-ад-Дин Барбаросса без объявления войны, как любой из Барбаросс, начал свой рейд с флотом из 48 судов и 2 тысячами человек.
Он атаковал Мессину и сжег несколько кораблей, затем, пройдя берегом Калабрии, он внезапно напал на Реджио и забрал корабли и пленных. Затем он сжег Сан Лучидо, взяв 800 пленных и порешив большинство обывателей.
Затем корсары прибыли в Четраро де Монаки, который они предали огню. Заодно сожгли 7 кораблей, захватив при этом множество женщин, до коих охочи были.
Пиратские корабли прошли ввиду Неаполя, весьма испугав жителей. Затем этот новый Атилла прибыл в рыбацкую деревушку в 8 милях от Фонди, где он пленил и убил большинство жителей.
Здесь он нашел иуду, который показал ему дорогу через лес, и мощным броском пираты к рассвету добрались до замка Юлии.
В ночь с 8 на 9 августа жители Фонди спокойно спали, никто не знал о близости пиратов. Мосты были опущены, когда Барбаросса и его люди вошли в город. Они не встретили сопротивления — подеста не имел мужества сопротивляться и скрылся.
Корсары направились прямо ко дворцу, и тут обнаружили, что Юлия сбежала из под носа. За дело взялись мародеры, на улицах вспыхнули пожары.
Юлия же, разбуженная в ночи преданным слугой, когда враги были уже во дворце, бежала обнаженная через окно к секретному разводному мосту.
По темному проходу она пробралась в дворик, где стояла лошадь, и со своим спутником выбрались наружу.
Густым лесом нагая двадцатилетняя девушка на белом коне, сопровождаемая лишь бегущим слугой, скакала в предрассветной тиши к своему замку в семи километрах на холме.
Июльский теплый рассвет, нагая девушка на белом коне на фоне замка…
Конечно же новости о её приключениях начали курсировать в итальянских СМИ в доброй дюжине фантастических вариаций и этому событию был посвящен ряд выдающихся поэтических произведений.
Одна из легенд гласила легенд, что пират Хайр-ад-Дин желал похитить Юлию, чтобы доставить в подарок султану Сулейману II.
Поскольку ТВ еще не изобрели, то местный скульптор выдал на сюжет дня скульптурную композицию:
«Джулия Гонзага, краса Италии, верхом на лошади скачущая по горам со своими наперсницами».
А еще потом в горах обнаружили тело слуги, сопровождавшего Юлию и видевшего её в обнаженном виде. Нескромный взгляд иногда убивает.
Обеспокоенный кардинал Ипполито усилил фортификации Фонди, добавил людей. Только после этого он отдал ключи от замка Юлии.
Тем временем пират Хайраддин решил напасть на Тунис и отсидеться зимой на теплом курорте. Хассан, правитель Туниса, просил о помощи императора Карла V.
Начались приготовления к экспедиции, к которой примкнуло множество юных вельмож, в пылких сердцах которых оскорбление Джулии пробудило несказанный энтузиазм. В начале июня император с большим войском и армадой более чем из 300 судов отплыл в Африку.
Первая атака пришлась на Ла-Гулетту по башням-близнецам, которые охраняли тунисский канал и вход в озеро эль-Тунис.
В былое время путешествуя по мединам и риббатам Туниса, я обогнул это большое озеро, на берегу которого находятся и сама столица Тунис, и старый разрушенный Карфаген, и резиденция нынешнего президента Бен-Али,
да дарует ему Аллах долгие годы в память о мудром учителе хаббибе Бургиба.
Стоял и на тонком перешейке у канала, с одной стороны которого плещется озеро эль-Тунис, а с другой морской залив с огромными океанскими судами и белыми квадратиками Сиди-бу-Саида, купающегося в солнечном июньском мареве на поросшей желтыми цветущими кактусами невысокой горе.
Именно здесь на этой полоске земли вступились за честь девушки Юлии италийские дворяне под командованием Карла Пятого…
Император вернулся из Туниса и триумфально вошел в Неаполь 25 ноября 1535 года. Его встречали прекрасные дамы — Диана ди Кардона, Говелла Косчия, Корнелия Геннара, Лукреция Скальоне. Но его величество, по выражению современников, оставался холоден как трамонтана.
Но увидеть знаменитую графиню Фонди, из-за которой ему пришлось воевать Африку, император захотел . Скучающая Изабелла, решила сопровождать Юлию. В середине декабря обе дамы прибыли в Неаполь, где были приняты с большой честью…
Опять в ее неаполитанском дворце стали собирались поэты, музыканты, философы с сильной пропорцией религиозных мыслителей.
Что же касается рыжебородого пирата Хайр-ад-Дина, то скопив несметные богатства, он прожил последние годы в Стамбуле. Умер Барбаросса в своем дворце над Босфором и был похоронен в воздвигнутой им мечети. В течение длительного времени каждый турецкий корабль, выходивший из бухты Золотой Рог, отдавал салют перед его мавзолеем, а команда возносила молитвы в честь величайшего турецкого мореплавателя и могущественного пирата.
Да упокоит Аллах его огненную душу в саду с прекрасными гуриями, в которых он знал толк при жизни…
К сожалению, Юлия начала терять близких друзей.
Отравлен был кардинал Иполитто. В июле он даже успел сделать ей предложение, которое она приняла, но его смерть положила конец этим планам…
В Италию начала проникать инквизиция и на кружок вольнодумцев вокруг Юлии обрушились репрессии. Она не стала протестанткой, но самой ересью стало появление в папской Италии идей Реформации. Связи её с «еретиками», как и Виттории Колонны, были были подозрительно тесными.
Всё это привлекло к ней внимание инквизиции. Лишь бесконечная смена пап римских позволило ей остаться пока неприкосновенной.
Уже после её смерти изучение её переписки с Пьетро Карнесекки в итоге стали поводом обвинения его в ереси и сожжению на костре в 1567. Многие сами уничтожали ее портреты и переписку с ней.
Почувствовав приближение смерти, Джулия выразила желание быть похороненной в церкви монастыря Сан Франческо делле Моначе. Скончалась она 19 апреля 1566 года в возрасте 53 лет. Поэты писали элегии на её смерть.
А папа римский Пий V - зануда и суровый инквизитор, по прочтению ее бумаг сказал: «Если б я увидел её живой, я бы сжег её»…
++++
… на добрый десяток километров воцарилось молчание. Яркая и бурная жизнь неаполитанской девушки Юлии Гонзаго, полная страстей, предательств, погонь и отблеска недалеких костров инквизиции стояла перед нами. Поверить трудно, что уж минуло с тех пор почти пятьсот лет.
Кто сейчас помнит тех суровых турецких пиратов и блистательных юношей, вступившихся за честь дамы на песках Карфагена? Кто сейчас, кроме нас с вами, вспомнит прекрасную Юлию?
За окнами вместо берберийского синего моря в белых барашках, тянулись заснеженные баварские поля, перебиваемые еловыми перелесками.
- А правда ли, что восхитительная месса фра Бернардо Очино, могла исторгнуть слезы из камня? – задумчиво промурлыкала Анастасия, сморкаясь в занавеску из мадаполама.
- Замуж, дура. Срочно замуж !!! – завопил жестокосердечный Семен и добавил скорость.
Пейзаж за окном начал сливаться в сплошную черно-белую полосу.
Шел второй час нашего похода на Нюрнберг.
Империя по-прежнему была под ударом…
=======================================================================
М
Марго
Гость
Нда, вот она, женская красота (да ещё богатством подкреплённая).......вдохновляет поэтов, скульпторов, художников, султанов, инквизиторов, завистников и т.д......и каждого на своё...
Сань, а вам с Сёмой её краешком глаза в натуре увидеть не удалось?...ну или приведение её обнажённое на белом коне?
Уж очень хороша, судя по портрету.
Сань, а вам с Сёмой её краешком глаза в натуре увидеть не удалось?...ну или приведение её обнажённое на белом коне?
Уж очень хороша, судя по портрету.